.
В семье дети. Все, что было доведено до автоматизма — рушится и нужно создавать, по сути, новый союз. Делать вид, что ничего не произошло — чревато. Жить как прежде – наказуемо. Поэтому лучше закатать рукава и кирпич за кирпичом заложить новый дизайн семьи.
Когда мне пытаются доказать, что жизнь после рождения ребенка никак не меняется, дерусь до первой крови. Ведь бытие не просто подвергается колебаниям. Пара переживает настоящие девять баллов и проходит девять кругов. Рушит до основания свой налаженный комфорт и строит на этом месте новый город. Возводит новую пограничную крепость, церковь, рынок и кожевенную лавку.
Дети не укрепляют семью:Дети – это лакмусовая бумажка, выявляющая все проблемы пары
Попробую объяснить свою истину на пальцах, местами иронизируя и упрощая все, что только можно упростить.
Представьте комнату. Четыре стены, четыре угла, потолок с люстрой. В ней очень уютно, возможно поработал модный дизайнер, а может хозяйка обладает изящным вкусом. На окнах — летящая кисея. Стены выкрашены в ненавязчивый фисташковый.
Авторские диваны и подушки. Возможно, камин. Возможно, белый рояль. Свет рассеивается мягко. На полу — половик ручной работы, сделанный по эскизу какой-то карпатской мастерицы. В нишах — полное собрание сочинений Бегбедера или Эко.
И вот в один прекрасный день в комнате появляется пятая стена, пятый угол и пятое окно. В насиженном гнезде меняется все до неузнаваемости. Остро требуется ремонт и консультация дизайнера, ведь просится другой тюль, другой оттенок потолка, другая мебель.
Так и с ребенком. Все, что было доведено до автоматизма — рушится и нужно создавать, по сути, новый союз. Делать вид, что ничего не произошло — чревато. Жить как прежде – наказуемо. Поэтому лучше закатать рукава и кирпич за кирпичом заложить новый дизайн семьи.
Раньше перед сном я читала обязательных пятьдесят страниц. Теперь перед сном строю башню в стиле Гауди. На кубик — тарелку, на тарелку – кастрюльку, на кастрюльку – грушу, на грушу – пуговицу, оторванную от шляпы медведя Заплаткина.
Раз в неделю прохлаждалась у косметолога, слушая Тину Малиа и ощущая, как экстракт какой-то полезной улитки проникает под кожу. Теперь на моем лице чаще суп с кроликом и молочная смесь, чем увлажняющий крем.
По субботам мы с мужем ходили в кино. Теперь в неделе нет суббот. Вместо нее две среды или две пятницы.
Там, где много лет стояло рыжее пианино, разместился манеж. В том месте, где прохлаждался гостевой диван — парковка из самокатов. В законном углу пальмы с недавних пор — прогулочная коляска. Если раньше чай был просто чаем, а тишина – обыденностью, то теперь чай, выпитый в тишине, приравнивается к бокалу Brut Rose на балконе отеля Метрополь.
Принять подобное – непросто. Сохранить олимпийское спокойствие – еще сложнее. Ведь дети – это лакмусовая бумажка, выявляющая все проблемы пары (все то, что было завуалировано и спрятано за страстью и поцелуями).
Они не укрепляют, не спасают, а наоборот активизируют в проблемном месте некую эрозию. Безусловно, малышня дарит больше, чем отбирает, но это чуть позже. После реконструкции отношений и согласования их с «пятой стеной».
Автор: Ирина Говоруха
